Побег из плена с немецким "оружием возмездия".

   

   

       

Немецкий бомбардировщик
Heinkel He 111. На одном из таких совершила побег группа летчика Михаила
Девятаева. Фото: Bundesarchiv, Bild 101I-385-0587-07 / Wanderer, W.

/
CC-BY-SA / wikimedia.org

   

Полигон Пенемюнде, который располагается на острове Узедом в
Балтийском море, считается местом рождения легендарных ракет Фау-1 и 
Фау-2, а также нескольких самых современных на тот момент самолетов. В
систему полигона также входил концентрационный лагерь, узники которого
использовались немцами для выполнения черновой работы. Именно в этом
лагере содержался советский летчик-истребитель Михаил Петрович Девятаев,
человек, который совершил невозможное.

Михаил Девятаев родился в 1917 году в простой крестьянской семье, где
был тринадцатым ребенком. По национальности мокшанин. Как и многие
советские подростки в 30-е годы, он увлекался авиацией, посещал
аэроклуб. Эта тяга к небу во многом предопределила его будущую военную
специальность - в 1940 году Михаил окончил Чкаловскую военно-авиационную
школу летчиков.

В плену Девятаев несколько раз подвергался допросам и пыткам, после
чего его и других пленных летчиков конвоировали в Лодзинский лагерь
военнопленных. Спустя месяц после попадания в плен 13 августа 1944 года
"Мордвин" и еще несколько человек совершают побег из лагеря, но довольно
скоро их ловят и переводят в категорию "смертников". Буквально на
следующий день всех "смертников" в специальных робах с нашивками
отправляют в печально известный лагерь Заксенхаузен. Казалось, что здесь
все и закончится для славного летчика Девятаева, но сочувствующий
пленнику лагерный парикмахер подменил номер его нашивки, превратив
смертника в обычного узника. За несколько дней до прихода новой партии
заключенных в лагере от голода и болезней умер врач Никитенко, его
идентификационный номер был аккуратно срезан цирюльником с робы. Вместе с
новым номером появилась и новое имя - Григорий Никитенко, под которым
"Мордвин" и попал в лагерь Пенемюнде.

В своих многочисленных интервью Девятаев говорил, что бежать из
лагеря на самолете он решил в первые же минуты своего прибытия на остров
Узедом. Ему, с детства увлекающемуся самолетами, показалось довольно
просто угнать условный "Юнкерс" из-под носа охраны. Теперь осталось
подобрать себе команду, проверенных людей, которые и под пытками не
выдадут информации о будущем побеге. Всего таких подобралось десять
человек, кто-то работал недалеко от аэродрома, кто-то имел связи с
конвоирами, и все без исключения молчали о будущем побеге. Да и как
можно было предать своих товарищей, если у каждого, кто вошел в этот
список беглецов, были свои личные счеты с немцами? Например, Немченко
при допросах и пытках выбили глаз, Урбанович попал в лагерь еще
мальчиком в 1941 году, а Кривоногов не знал, что такое страх и в
предыдущем лагере даже убил у всех на глазах местного полицая.

Следующие месяцы до побега Девятаев старался незаметно изучать
приборные панели самолетов, которые ремонтировались в соседних бараках.
Тогда же он узнал от старых заключенных об испытаниях немецкого оружия, а
потом увидел их сам.

"Опять будет падать штанга с неба, - сказал работавший рядом со мной человек.

- Какая штанга? - спросил я.

- Сейчас увидишь, - послышался ответ, и тут же кто-то объяснил:

- Реактивный выпустят.

И действительно, через несколько минут появился на высоких шасси, с
широко разведенными крыльями не известный мне по своей конструкции
самолет. Нам приказали прекратить работу и спуститься в ямы, которые
были заранее подготовлены для этой цели. Охранники с собаками стали над
нами. Я услышал, как заревел один, потом другой двигатели... Я смотрю, а
кругов от воздушного винта не вижу... Звук мотора тоже необычный -
какой-то шипящий, со свистом.

   

   

       

Снимок стартового стола в Пенемюнде, сделанный с британского самолета-разведчика в июле 1943 года. Фото: wikimedia.org

   

Вот самолет быстро пробежал и оторвался от земли. В воздухе уже от
него отделилось что-то, похожее на шасси или штангу, и упало в море.
Сделав на огромной скорости два круга, самолет зашел на посадку и
приземлился. Еще одна тайна острова: реактивный самолет. Может быть, это
и есть "чудо-оружие" Гитлера, о котором нам неоднократно говорили
пропагандисты Геббельса. Знают ли о нем в Москве? - спрашивал я сам
себя".

Первоначально побег планировали осуществить ближе к марту 1945 года,
уже выбрали себе самолет - бомбардировщик Heinkel He 111, достаточно
вместительный для десяти человек, но бежать, а точнее лететь, пришлось
раньше...

В концентрационных лагерях существовали банды заключенных, которые
думали, что целиком и полностью управляет всеми остальными. Их действия
поощрялись немецкой администрацией, которой было выгодно иметь свои
глаза и уши внутри бараков. Но, помимо доносов, у этих банд была еще
одна, страшная функция - "Десять дней жизни". Вот как об этом вспоминал
сам Михаил Девятаев:

"Десять дней жизни"- это лагерная формула самосуда, самочинная
расправа группки бандитов-заключенных. Они выбирают себе жертву по
указанию коменданта или охраны и в угоду им убивают ее, уничтожают
варварским способом. Кто проявлял недовольство лагерными порядками, кто
носил на груди красный ("политический") винкель, кто сопротивлялся
ограблению, кто сказал не так, - тот попадал во власть банды
головорезов. Девять дней "виновного" истязали всеми способами, какие
только могли придумать организаторы издевательства, а если он еще
оставался в живых, на десятый день его приканчивали. Заводилы имели
право бить обреченного как угодно, когда угодно и так, чтобы свои
последние десять дней тот прожил только в муках, в бреду, в
полубессознательном состоянии. Чем сильнее он страдал, тем выше была
награда за их работу. Самые дикие инстинкты пробуждались в низких,
отвратительных существах таким своеволием, такой безнаказанностью".

Неудивительно, что заключенные боялись такого исхода значительно
больше, чем "гуманного" расстрела. За несколько недель до побега близкий
друг Девятаева уже стал жертвой такого самосуда. И вот "Десять дней"
выписывают для него самого. Причиной стала драка с одним из заключенных,
Костей-морячком. Его резкие слова: "А мне какая разница, где жить!
Водка, девушка и деньги!", - не раз выводили из себя других узников, для
которых домом была оставленная на Родине семья. И однажды Девятаев не
стерпел, ударил обидчика, но был тут же зверски избит. Очнувшись, он
понял, что оставшиеся девять дней "приговора" пережить не сможет, и чем
скорее они с товарищами угонят самолет - тем лучше. Спустя еще 3 дня
побоев и издевательств, окончательный план побега был готов.

Утром 8 февраля 1945 года будущие беглецы выменяли себе места в двух
рабочих бригадах по пять человек. Обычная задача таких групп - это
уборка аэродрома, подходить к самолетам им было категорически запрещено.
Но беглецы сообщили часовому, что им дана задача отремонтировать
земляной ров - капонир. Когда тот удалился, группа по сигналу перешла к
активным действиям. Кривоногов по сигналу убил заточкой конвоира, и
теперь в радиусе ста метров кроме них и самолета никого не было. Быстро
стянули чехлы с моторов "хейнкеля", Девятаев прыгнул на место пилота,
попытался завести моторы - тишина, оказывается, у машины отсутствовал
аккумулятор! Каждая минут промедления приближала заключенных к смерти за
побег и убийство, поэтому действовали молниеносно. Всего за пять минут
нашли тележку с аккумулятором и, наконец, завели мотор!

"Плавно нажимаю на кнопку стартера. Мотор зашумел жу-жу-жу!
Спокойно включаю "лапкой" зажигание, мотор несколько раз фыркнул и
загудел. Увеличиваю газ - заревел. Круг винта стал чистым, прозрачным.
Друзья от восторга дают в плечи радостные легкие пинки".

Машина разгоняется, минует вахтманов, садящиеся "юнкерсы" и... чуть
не падает с обрыва в море. Даже на самой максимальной скорости она никак
не идет вверх, только спустя несколько минут Девятаев догадывается, что
мешают триммеры руля, у незнакомой машины они установлены в режиме "на
посадку". Новый разгон, но теперь на взлетной полосе уже бегают немцы,
явно догадывающиеся, что с самолетом, а может и с пилотом что-то не так,
сейчас они преградили живой цепью полосу.

"Они не ожидали, что "хейнкель" двинет на них. Да их же давит
летчик-заключенный! Они бросились врассыпную. Те, что были дальше и
которым ничего не угрожало, вынимали из кобуры пистолеты. Другие бежали к
своим зениткам. Но время было выиграно, только время, а не победа.
Самолет снова мчался на тот конец аэродрома, с которого мы начинали
взлет".

С помощью товарищей Девятаев все-таки смог вытянуть штурвал на себя, и
самолет оторвался от земли, полетел! Но полетел неуверенно, слишком
быстро стал набирать высоту и терять скорость, пришлось наугад искать
триммер высоты и лишь после этого грузный бомбардировщик стал быстро
удаляться от злосчастного Пенемюнде.

Казалось бы, все, долгожданный побег совершен, впереди родная земля.
Но на хвост сел немецкий истребитель, который возвращался с задания. Он
успел выпустить в сторону "хейнкеля" с заключенными несколько пулеметных
очередей, но был вынужден приземлиться, так как у него то ли  кончилось
  топливо, то ли закончились боеприпасы. Девятаев и его товарищи исчезли
в облаках. По солнцу они смогли сориентироваться и вскоре уже
приблизились к линии фронта, где по ним открыли огонь советские зенитные
орудия. Пришлось вынужденно посадить самолет в поле, недалеко от города
Вольдемберга, уже на территории, контролируемой Красной Армией.

Первое время бывшие пленные допрашивались НКВД несколько раз в день -
судьба бывших заключенных концлагеря тогда была незавидна.  Но ситуацию
спас легендарный советский ученый Сергей Королев: ознакомившись с
"начинкой" и документацией "хейнкеля", он пришел в восторг. Ведь группе
беглецов получилось ненароком добыть такие сведения и аппаратуру,
которую не смогли бы получить и десяток-другой разведчиков. Речь,
конечно, шла о первой в мире баллистической ракете Фау-2, "оружии
возмездия" немцев.

   

   

       

Старт ракеты "Фау-2". Фото:  Bundesarchiv, Bild 141-1879 / CC-BY-SA / wikimedia.org

   

Оказалось, что из всех стоявших на взлетной полосе самолетов группе
Девятаева попался именно тот, в котором была установлена специальная
радиоаппаратура для запуска чудо-ракет. Добытые сведения помогли
советским конструкторам самим создать первые прототипы баллистических
ракет, а, впоследствии и создать космическую программу.

Дальнейшая судьба беглецов в большинстве своем печальна. Только
четверо из десяти пережили кровавую мельницу войны. Сам же Девятаев был
награжден высшей наградой СССР - Звездой Героя - в 1957 году за вклад в
советское ракетостроение.

(при написании статьи использованы материалы из книги М. П, Девятаева "Полет к солнцу")